Сосуд, в котором пустота

  Ирина заболела неожиданно. Не умея отказывать и спорить, на очередное важное классное мероприятие все же пойти не смогла — поднялась температура.

Все осенние каникулы пролежала в больнице, последние три дня в панике — «коллеги» по несчастью объяснили,  что бывает с теми, у кого обнаруживается опухоль с коротким,  но емким названием.

Ирине всего 10 лет. Поделиться терзаниями с матерью не могла. Мама — трусиха, думала она, будет плакать, переживать. Потому улыбалась и без конца повторяла: «Все будет хорошо». Переживала одна.

   В ту самую больницу ехали долго. Как на грех, уже на подъезде сломался автобус, пришлось идти пешком через пустырь по узкой тропинке. Встречались люди. Почему-то без возраста, без эмоций — усталые, с потухшим взглядом. Проходили мимо собаки — худые и безразличные к прохожим. Или ей так казалось. Кто-то шел перед ними, позади. Никто не разговаривал, не бежал, не смеялся. Шла и она, изредка оборачиваясь, всматривалась в лицо матери, которая-то смеялась, то плакала, рассказывая ей анекдоты,  вычитанные накануне в детской книжке.

  Врач говорил скупо:

  — Надо лечить, пробовать, наблюдать.

  Уже вечером обычно нерешительная, стеснительная десятилетняя девочка сказала себе: «Буду жить, как жила, и не думать ни о чем».

    В школу пошла без справки — больничный врачи закрывать не хотели, но стены тяготили. Смущалась: вдруг спросят где была вместо уроков. Ну, да ничего, пронесло, не спросили. Весь день с радостью спрягала глаголы, решала задачки, даже спеть успела на любимом уроке. Вот только некогда любимая физкультура стала в тягость. Заниматься не было сил.

   — Слабость в твоем положении — это нормально, — сказал доктор, выписав освобождение от любой физической нагрузки.

     На уроке, что призван формировать богатырскую удаль и силу духа, стояла в сторонке и наблюдала — так велел учитель. Добавив: «Я принципиальный педагог, за так оценок не ставлю. Сиди, смотри, потом будешь отвечать на вопросы». И припечатал: «Отличницей тебе не быть».

    Иринка плакала. Маленькая девочка, обиженная непонятно кем и за что — природой, жизнью, учителем… Боялась не за себя, за маму — не хотелось ее расстраивать еще больше. Хотелось, чтобы все, как раньше: конец четверти, хорошие оценки, торт и мамины слова: «Я горжусь тобой, дочь». Потому учила ответы на трудные спортивные вопросы: километраж бега с препятствиями и барьерами, ширина беговых и разделяющих дорожек. Запоминала почему-то наизусть только подряд, вопросы вразброс пугали и путали. Это при ее-то памяти, способной с первого раза зафиксировать стихи Пушкина, Есенина. 

  — Вот если бы мне стихи задали, — думала она. —  Николая Заболоцкого, например:

 А если так, то что есть красота,

И почему её обожествляют люди?

Сосуд она, в котором пустота,

Или огонь, мерцающий в сосуде?

     Стихов девочка знала много, а вот теория спорта, которую никто и никогда ей не рассказывал,  не давалась совсем.

   Уже потом, когда мать узнала, пошла к учителю, к завучу, к директору с просьбой освободить дочь от уроков физкультуры, согласно медицинскому заключению. Всё знающий или мнивший себя таковым педагог-психолог сказал:

  — Детей надо готовить к трудностям, а не облегчать им жизнь. Чем сейчас труднее, тем потом легче.

      Вам, педагогам, конечно, виднее, только без нее, без девочки — ей некогда. Она, Иринка, занятая и улыбчивая. Ей нравится писать стихи и рисовать картинки: добрые и милые. А еще она занялась балетом. Учительница хвалит. Звонит ей через день, когда девочка в очередной раз лежит в больнице, и говорит простую, но почему-то действенную фразу: «Мы тебя ждем».

Татьяна Холодова — психолог. Герои ее рассказов — реальные люди, хотя имена их, конечно, изменены. В ее маленьких историях нет морализаторства, но для кого-то это просто житейские ситуации, а для кого-то — сигнал, что нужно остановиться и заглянуть в себя.