И оказались в сумрачном лесу

«Братья»: в российском прокате с 15 августа,  Франция, остросюжетная драма, сценарий Оливье Адам, Оливье Касас, Мишель де Робер, режиссер Оливье Касас, в главных ролях Иван Атталь и Матьё Кассовиц.

Возможно, дело было так.  Собрались киноделатели и стали думать думу про источники дохода.

– Чем зрителя можно привлечь? Чего у нас еще не было? – задался вопросом один.

– Всё было! Секс был, рубилово было, камин-аут был! – развел руками второй.

– А я знаю, а я знаю!  Давайте замутим про брошенных детей, про черствых взрослых, про дикую природу! Пипл схавает! – подскочил третий.

Подходящего сценария под рукой не обнаружилось, взяли то, что попалось. Два брата шести и восьми лет вообразили, что провинились перед взрослыми, сбежали из дома под страхом тюрьмы, помчались куда глаза глядят, оказались в сумрачном лесу. Что такое обитание в лесу без средств и возможностей к существованию, лучше всего показал Леонардо наш ди Каприо в саге «Выживший». Но он-то взрослый был мужик, богатыри — не мы, а тут дети, не имеющие опыта самостоятельной жизни.

И вот эти чистенькие домашненькие детки начинают бороться с недетскими трудностями.  Старший, Патрис – ведущий, младший, Мишель – ведомый. Один в ответе за другого в ущерб животу своему, другой предан одному, как собака. Они и огонь добывают, и хижину строят, и гусениц едят. Подворовывают, где придется. Мерзнут зимой и всё время обнимаются. Ангелы, херувимы, чистейшие создания. «7 лет в лесу», – сообщают титры. Нереально круто, да ведь?

Счастливые воспоминания о суровом детстве перемежаются с нынешним временем, в котором оба брата не могут освободиться от прошлого и друг от друга. Работа у них не бей лежачего: один врач, другой архитектор, позволяют себе в любое время сорваться с места и умчаться в дикие леса Канады. А через полгода вернуться и как ни в чем ни бывало приступить к служебным обязанностям. Режиссер умудряется «невероятную историю выживания, основанную на реальных событиях», подкрепленную личным знакомством с одним из прототипов, превратить в многозначительную слезовыжималку. Впрочем, самый дерзкий вымысел может в руках художника стать правдой, и наоборот.

Логика на этих просторах не ночевала. Голодные и холодные дети попадают к цыганам и впервые за несколько лет познают еду досыта, нормальный ночлег, почти материнскую ласку, а также веселый праздник с песнями и танцами. Но нет. Остаться там они не пожелали. Им дороже пресловутая свобода с ее зверскими условиями. Зато спустя еще несколько лет, не раздумывая, садятся в машину к незнакомой тете, забыв про свою патологическую осторожность. Каким образом происходило взросление, как им удалось получить высшее образование, и вообще когда они нашли друг друга после вынужденной разлуки, нам знать не обязательно.

Пишут, что картина Оливье Касаса не что иное, как «мощное эмоциональное исследование». Еще бы! Братья выражают чувства исключительно обнимашками. То нежные, то крепкие братские объятия – ключевая мизансцена фильма. Неважно, сколько им лет, 10 или 50, обнимашки – это наше всё. А лица героев прекрасны как! Сеть морщин, борозд и колдобин намекают на трагический бэкграунд. Такая боль застыла глазах, такая тайна застыла. Даже самому черствому зрителю понятно, что братья страдают, страдают не по-детски. Сразу начинаешь размышлять о неделимости братских уз, невозможности жизни врозь, феномене сиамских близнецов, недолюбленности и сиротстве, травматическом опыте детства, одиночестве в большом мире, адаптации к чуждой среде, искаженном восприятии действительности…

Пищу для подобных размышлений «Братья» дают такую же скудную, коей питались в лесу. Тем более болтливостью они не отличаются. Только многозначительно намекают, что их объединяет та самая застывшая в глазах тайна, которую приходилось влачить все эти годы, а выбросить жалко. Интрига накаляется, нестерпимо хочется узнать, что за тайна. Показанная несколько раз крупным планом коробка с патронами уверяет, что ружье выстрелит. Ну и?

Оказывается, тайной у них считался сам факт семилетнего заточения в лесу. Почему братовья так упорно это скрывали от социума, возможно ли вообще такое скрыть от жены и детей, режиссера не волнует. Ружье у него стреляет непонятно где и неведомо как. Патрис, оставив любимую женщину без объяснения причин, видимо, застрелился затем, чтобы Мишель перестал от него зависеть.  Сильно сказано: «Чтобы ты жил, я должен уйти». Уходит он за кадром, ибо в стандартах этого фильма – подразумевать, но не показывать главное. Вернее, не показывать даже, а рассказывать, как в советских радиоспектаклях «Театр у микрофона».

 Закадровый голос, бубнящий текст от первого лица, подтверждает сценарную и режиссерскую беспомощность. Если самый зрелищный вид искусства пользуется костылями повествователя, то дело плохо. К финалу создатели, то ли устав разбираться в месиве сюжета, то ли в сердцах разбив камеру об асфальт, окончательно заблудились в сумрачном лесу своего замысла. Настала пора от слова вербального переходить к слову печатному, то есть к титрам, излагающим суть дальнейших событий. Вот такое у них кино: его надо читать, вместо того чтобы смотреть. Наконец, по экрану, подделываясь под документальность, побежали заключительные буквы и цифры. Оказывается, фильм посвящен сотням тысяч детей, потерявшихся во время Второй мировой войны. 340 тысяч из них так и не воссоединились со своими семьями, представляете!

Тут уж челюсть отвисает, натурально. А это здесь причем??? Побег Патриса и Мишеля мог случиться в любое время дня и ночи, года и столетия. Робинзон Крузо и Маугли не вели календарь и не знали, какой год на дворе. Конечно, поисковый отряд «Лиза Алерт» в 1948 году выглядел иначе, чем в фильмах другого уровня, например, «Нелюбовь»  Андрея Звягинцева или «Здоровый человек» Петра Тодоровского. Но бодрая картинка послевоенной жизни у Оливье Касаса, нисколько не напоминающая разруху, подвергает сомнению информацию, что исчезнувших детей никто не искал. 

Унылое содержание отражается и в евростандартном названии. Фильм Оливье Касаса успел затеряться среди массы разномастных «Братьев», снятых разными режиссерами в разное время. Может, и не стоило вообще его упоминать, но проблема навязла в зубах. Сильным мира сего выгодно поиметь оболваненный электорат? У нас воспиталось племя весьма удобного и безопасного потребителя. Для приобщения к искусству ему достаточно красивенького пейзажа, к тому же в моду вошло восхищение операторской работой.  Ах ты божежмой, высотные съемки: то зимняя тайга с просеками, где шагают сильные мужики, то колосистые поля, где валяются счастливые дети, то морюшко, где те же счастливые дети плещутся и хохочут.

Плюс визуализация клише о святости родственных чувств. Жестокий мир их разлучал, а им не жить друг без друга, понимаете! И всё, нужные кнопки нажаты, слезоотделение поперло. Думать и анализировать воспитуемому зрителю противопоказано, иначе он не будет хавать попкорн. Ну а если захочется послушать прекрасный саундтрек, нагнетающий драматизм и философию, но не соответствующий воплощению, то этот фильм ваш.

Оценка: 2 из 10